Григорий Ярцев - Родословные [СИ]

Виктор вдумчиво, но теперь уже без единого удивления что-то обдумывая, немного закинул голову назад, а после, посмотрев на стоящего рядом Клима, кивком указал ему на Гавриила, безмолвно приказав проверить. Великан сию минуту выступил к Гавриилу и, приблизившись на расстояние вытянутой руки, остановился.

– Попробуй ударить его, Гавриил, – ровным голосом скомандовал Виктор.

После столь неожиданного приказа Гавриил несколько замялся, но ничего не оставалось – он давно уяснил, что перечить Виктору бессмысленно, потому, он замахнулся, а мгновение спустя, Клим уже сжимал кулак Гавриила в своей огромной руке; его кулачишко оказался почти полностью поглощенным огромным кулаком великана и импульс, сопровождавший вспышки проявившейся способности Гавриил ощутил уже после того, как его кулак растворился в обхватившей его руке Клима. Для Гавриила все прошло вполне естественно, во всяком случае, ему так казалось, но монотонное хлопанье в ладони Виктора говорило о другом. Они и глазом моргнуть не успели, прежде чем Климу удалось перехватить удар Гавриила; великана, к слову, тоже на секунду охватило удивление, будто он едва смог уследить за рукой Гавриила, но лицо его, как и всегда осталось непоколебимым.

– Хорошо, – неожиданно заговорил Виктор с таким непередаваемым восторгом в голосе, что казалось, он, вот-вот, захлопает в ладоши, как ребенок, восхищенный удивительным фокусом. – Очень хорошо! Ты станешь весьма ценным активом, Гавриил, если одолеешь своего создателя. И твои шансы только что резко возросли.

Поручив Мстиславу заняться небольшой подготовкой Гавриила, Виктор удалился вместе с парившими в воздухе капсулами; никаких поздравлений и благодарности, лишь едва заметный кивок послужил свидетельством удовлетворения Виктора возвращением капсулы.

В ожидании дальнейших распоряжений Мстислава Гавриил увидел как ИССИ, с хирургической точностью, перемещается меж высоченных стеллажей внутри оружейной. Сейчас Гавриилу стало совершенно ясно, почему это помещение было настолько просторным. Как выяснилось, ИССИ далеко не всегда ютилась под открытым небом на крыше здания. Более того, по словам Мстислава, большую часть времени она "скучает" внутри, поскольку ее частое использование может случайным образом раскрыть существование Бессмертных, ведь сейчас практически у каждого человека есть всевозможные устройства, оснащенные камерами и мгновенный доступ к сети Интернет.

– Помню, как-то раз, мы даже попались, – с улыбкой на лице, вдруг вспомнил Мстислав. – Команда водолазов случайно обнаружила ИССИ и нас на дне Балтийского моря, но к моменту, когда им удалось более детально изучить свою находку, они нашли лишь окаменелость, отдаленно напоминавшую летающую тарелку. Было много самых разных догадок, но в результате, общество само уверило и убедило себя в том, что это не НЛО, а очередная газетная утка.

– Но ведь инопланетяне существуют? – с некоторой боязнью ответа поинтересовался Гавриил.

– Разумеется, – со всей серьезностью подтвердил Мстислав. – Но здесь, на Земле, НЛО, как и тела якобы обнаруженных пришельцев всего лишь очередная шалость Виктора, служащая одной единственной цели – морально подготовить человечество к тому, что их вид далеко не единственный.

– Так это ИССИ летает по миру, играя в, – Гавриил запнулся, в попытках подобрать слово, характеризующее действия ИССИ и, секунду спустя, выдал: – инопланетялки с людьми?

– Нет-нет, – улыбаясь, отмахнулся Мстислав. – Она дистанционно управляет этими, – тут улыбка на его лице растянулась еще шире, будто его самого эти шалости бесконечно забавляли, – неопознанными летающими объектами и только.

Как выяснилось, летает ИССИ крайне редко, поскольку восполнять ее заряд в текущих условиях не представляется возможным, хотя его и хватит еще на довольно продолжительное время. Ради этого, по словам Мстислава, ей пришлось многим пожертвовать в угоду остальным Бессмертным. Проблема заключалась в специфичном топливе ИССИ; оно не встречается в природе Земли и человечеству недостаточно ресурсов, а также необходимых элементов и устройств для синтезирования этого топлива в текущих условиях. Мстислав говорил что-то о таблице химических элементов; о том, что в рамках планеты Земля человечеству, на данный момент, известно немного более ста двадцати элементов, хотя в действительности их больше тысячи. Гавриил не был знатоком в области химии, физики и прочих наук, но Менделеева знал, и не мог спутать ни с кем другим. Не потому, что помнил его фамилию из учебного курса, а потому, что человек этот якобы изобрел то, за что ему благодарна большая часть населения Земли; то без чего жизнь казалась бы намного скучнее, а может и спокойнее.

Мстислав считал Землю крайне скудной в вопросе полезных ископаемых и сырья, а технологию его язык не поворачивался назвать даже примитивной, однако он упомянул, что имеющиеся на данный момент технологии – лучшее, что можно было создать на основе уцелевших технологий Бессмертных и возможностях этой планеты. Даже при том, что Виктор искусственно сдерживает развитие технологий; во главе с ним каждую научно-техническую революцию тщательно заранее подготавливает Синклит Хранителей, удостоверившись в том, что человечество готово встать на новый виток технологического развития – технологию запускают в массы. Разумеется, все представляется как исключительное достижение человеческого ума. Мстислав же никогда не считал человечество беспомощным, как не отрицал и наличие весьма выдающихся умов

– ИССИ, покажи нам, – вдруг обратился Мстислав, и после его слов белоснежный пол под ногами начал медленно обесцвечиваться пока, в какой-то момент, полностью не исчез – стал прозрачным. Гавриил понял, насколько огромным было убежище Виктора, увидев под собой множество различных помещений, не уступающих в своих размерах оружейной. Предназначение многих из них оставалось для него загадкой, но некоторые, по всей видимости, служили своего рода испытательными комнатами. Так, в одной из них, расположенной довольно глубоко, метрах в двухстах от него, он увидел пожилого человека, одетого в обвисший белый халат, подчеркивающий его сутулость, худобу и преклонный возраст. Растрепанные несколько неухоженные седые волосы проволокой извивались во все стороны и явно наспех, неряшливо были зачесаны назад, а густые усы, такие же неряшливые полностью скрывали под собой рот. Пожилой ученый почему-то показался Гавриилу знакомым, но все же издалека он не мог узнать его наверняка. Окруженный какими-то неизвестными Гавриилу научными приспособлениями он был с головой погружен в свои исследования, а когда совершенно случайно заметил Гавриила, почему-то самодовольно как бы в насмешку вдруг показал ему язык. Это действо немного смутило Гавриила, и он продолжил бегло оглядывать, казалось, бесконечное количество помещений, появившихся под его ногами, пока взгляд его не остановился, завороженный увиденным. Он мгновенно узнал облаченные в фиктримаго точеные фигуры Веры и Надежды, а его фантазия вмиг представила их обнаженными, но и этого оказалось недостаточно – он видел Веру и Надежду, как они лежат, тесно прижавшись, спина к спине и плавно извиваются в переплетении своих идеальных, красивых тел, как тяжело они постанывают, сначала одна, а затем другая от его прикосновений, от того, как он неспешно, переполненный наслаждением, проводит средним и указательным пальцами через ложбинку меж пышных грудей Веры, а затем другой рукой немного сдавливает плоский, почти девичий, живот Надежды, опускает руку ниже. И пока Гавриил в беспамятстве отдавался собственным фантазиям, они продолжали стоять на небольшом пьедестале наверху в большом куполовидном помещении, почти под самим куполом и одаривали друг дружку лучезарными улыбками. Метрах в пятидесяти под ними Гавриил увидел черную гладь – поверхность, отчетливо отражавшую их идеальные тела. Поначалу он ошибочно посчитал это глянцевым полом, но как выяснилось после, та гладь была поверхностью воды. Вера и Надежда смотрели друг на друга, словно обмениваясь какими-то своими тайными знаками, как вдруг совершенно неожиданно сорвались с места и, оказавшись у самого края пьедестала, подпрыгнули ввысь. Каждое их движение было абсолютно идентичным настолько, что казалось, будто бы их выполняет один, отраженный в зеркале человек; движения были переполнены неописуемой грацией и невероятно завораживали глаз. Сделав в воздухе несколько, казалось, невыполнимых оборотов и вращений, их тела закружило спиралью и понесло вниз, к воде. Прыжок вышел настолько идеальным, что водная гладь почти не потревожилась и в момент вхождения в воду мелькали лишь малочисленные брызги, вновь бесследно исчезавшие после соприкосновения с водой. Их аккуратненькие головки показались из воды так же одновременно; улыбки на лицах сияли искренней радостью, а выйдя на поверхность, они почти искрились от счастья и словно купали себя в беззвучных, но все же бурных овациях за превосходно выполненный прыжок. Гавриил и сам был готов влепить пятерню, приметив немало мест на их идеальных телах.